История появления татуировок

Страница историческая, дающая представление о зарождении такого распространенного сегодня модного увлечения - украшать свое тело татуировкой.

Все, что связано с человеком, будь то жизненный уклад, обычаи того или иного человеческого сообщества, традиции и привычки, способы и язык общения, другие многочисленные аспекты жизнедеятельности высшего творения природы — человека, могут быть понятны только при внимательном изучении причин и мотивов поступков и поведения отдельных представителей человеческой расы или целых регионов.

Особенно это относится к развитию различных форм искусства, и в частности — к искусству украшения человека. Ведь нелепо было бы думать, что в прошлом одежда существовала только для защиты от дождя, снега, ветра. Разнообразие костюмов даже в рамках одной какой-либо немногочисленной народности свидетельствует о стремлении человека посредством одежды привлечь к себе внимание, выделиться или другими словами — украсить себя. И как это ни парадоксально, но одним из элементов искусства украшения является древний обычай раскрашивать свое тело различными способами — обычай, который тесно связан с появлением одежды. И один из способов — татуирование тела. Проникнуть в тайну татуировки, впрочем, как и в другие тайны человеческой цивилизации, помогает история — великая наука, дающая нам в полной мере осознать кто мы, почему мы такие, какие причины лежат в основе наших привычек, традиций и поступков.

Раскрашивание тела в любых его видах следует рассматривать как пережиток времен заро­ждения человечества. Первоначально тело просто размалевывалось красками. Художники каменного века, расписывая кожу, оперирова­ли уже красками семнадцати различных цветов и оттенков. В железный век в копях для добыва­ния красок искали главным образом охру, кото­рая, между прочим, применялась и при создании знаменитых франко-кантабрийских пещерных наскальных рисунков. Тела размале­вывали для отпугивания злых духов и врагов, для украшения, для подчеркивания обществен­ного положения и ранга, а также в культовых целях.

Однако эта живопись была непрочной. По­этому возникла потребность в способе, позво­ляющем создавать узоры, сохраняющиеся на коже длительное время. Кожу стали надрезать и накалывать. Вначале появилась татуировка руб­цами, которая и поныне применяется у отдель­ных темнокожих племен на островах Океании.

Мотивы, которыми человек руководствовал­ся, татуируя свое тело, были весьма разнообраз­ны. В некоторых случаях знаки татуировки служили клеймами или племенным отличием. В других случаях рисунок настолько непостоянен для каждого индивидуума, что о «национальном» отличии не может быть и речи. Так, например, племя моту в Новой Гвинее то татуировалось, то вовсе не придерживалось этого обычая. Безусловно, важны также мотивы культа. Операция нанесения татуировки обставляется значительной религиозной торжественностью и идет рука об руку с обрядами, совершаемыми при наступлении половой зрелости. Например, у австра­лийцев к 18—20 годам совершалась церемония опрыскивания кровью и татуировка.

И все-таки самым важным мотивом остава­лось и остается желание человека украсить себя. Это подтверждает песнь, которую пели при выполнении татуировки в Полинезии:

"...Пусть каждая линия будет проведена

На теле великого, богатого мужа,

Пусть фигуры будут красивы!

А на теле мужа, который ничего

не может заплатить,

Проведи линии и кривые, и не замыкай их!.."

Таким образом, богатые и знатные татуиро­ваны лучше и обильнее, чем бедные. Рабы же и вовсе были лишены этой чести.

С течением времени внутреннее содержание и смысл рисованных изображений постепенно от­ступали на задний план, и в тех местах, где еще. сохранялся обычай татуировать свое тело, татуи­ровка выражается различными вариациями. Так, индейцы тлинкиты (северо-запад Америки) изо­бражали в своих рисунках браслеты и кольца; на Каролинских островах девушки татуировали себе нижние части живота и ляжек; африканские яунде, которые татуировались рубцами, проводят от, угла рта к уху через щеку изображение трубки.

Культурные религии Запада и Востока сократили область распространения татуировки. А между тем много веков назад и в Европе были знакомы с этим обычаем. Так, постановление церковного совета в Норткумберлэнде (Англия) в 787 году осуждало этот языческий пережиток.

Совсем недалеко от нас то время, когда тун­гусы, якуты и остяки выводили на лице рисунки уколами; на руках татуировка была чаще. Те­перь она исчезла совершенно.

У индейцев колумбийских берегов на северо-востоке Америки женщины разрисовывали се­бе даже язык.

В Японии низшие слои общества покрывали тело изображениями различных растений, ландшафтами, человеческими фигурами.

На центральных островах Полинезии сущест­вовал обычай татуировать у каждого на теле изображение его духа-покровителя — священного животного.

У ряда африканских племен супруги получа­ют татуированные знаки вместо обручальных колец, а мать носит знаки, указывающие на чис­ло ее детей.

В Калифорнии (у кароков и патават) выводи­ли на щеках узор пера, и весь живот покрывали изображением дерева. По рисунку и цвету татуи­ровки на теле туземцев, а также по ее месторас­положению можно было определить статус данного лица в племени. Американские индей­цы наносили на свое тело боевой раскрас во время враждебных отношений с другими племе­нами. Различие лишь в том, что яркий раскрас наносился на некоторое время, тогда как татуи­ровка — на всю жизнь.

О древности обычая украшать свое тело раз­личными рисунками свидетельствуют как пись­менные источники, так и находки археологов. В связи с этим представляется весьма интерес­ным краткий исторический «экскурс", проведен­ный известным археологом С. И. Руденко в работе «Культура населения горного Алтая в скифское время". Вот что он пишет.

В древности татуировка у различных народов имела многообразное назначение. По сообще­нию Геродота, у фракиян "порезы на коже озна­чали благородное происхождение; не имеющий их — не благороден». Как повествует Ксенофонт, у сыновей богатых моссиник "спины были разри­сованы, а передняя часть тела татуирована цве­тами». По свидетельству Помпония Мелы, агафирсы «разрисовывали свои лица и тела бо­лее или менее, смотря по степени благородства». Позже этот обычай отмечен у динлинов и у на­следовавших им кыргызов, у которых татуиров­ка была привилегией храбрейших. В античной древности рабы носили на теле выполненное татуировкой имя своего хозяина. Более того, Геродот рассказывает, что во времена Дария Гистаспа татуировкой пользовались для кон­спиративной переписки. Так, к Аристагору — тирану Милета — "из Суз от Гистиэя пришел раб с исписанной головой, указуя на то, что Ариста­ гору следует восстать на царя. Желая дать знать это Аристагору, Гистиэй, вследствие того, что дороги охранялись стражей, мог сде­лать это безопасно только следующим обра­зом: вернейшему из рабов он сбрил волосы на голове и исписал ее уколами, потом дал воло­сам отрасти. Как скоро волосы выросли, он отослал раба в Милет с единственным поруче­нием: по прибытии на место предложить Ари­стагору обрить его и осмотреть голову, а уколы на голове приглашали, как сказано, к возмуще­нию».

Следует отметить, что на наличие татуировки у племен Ближнего Востока и Восточной Европы имеются некоторые' указания. По сообщению Гиппократа, «вся масса скифов, сколько ни есть их кочевников, прижигают себе плечи, руки и кисти рук, груди, бедра и чресла, но не для чего иного, — объясняет знаменитый врач, — как из-за слабости и вялости, чтобы быть энергич­нее». О царских скифах Геродот писал, что они 'делают себе на руках порезы» в знак печали при похоронах, вместе с отрезанием частей уха и прокалыванием левой руки стрелой. Однако шрамы на тепе после указанных операций еще нельзя рассматривать как татуировку. О наличие татуировки у соседей скифов — агафирсов — сообщают позднейшие авторы. Так, Помпоний Мела пишет, что они «разрисовывают лица и тела... одним и тем же рисунком и так, что смыть их невозможно», а Аммиан Марцеллин добавляет, что племя это раскрашивало все тело голубым узором. По словам Плиния, «даки и сарматы мужчины расписывали себе тело».

Прекрасным подтверждением этого является татуировка вождя одного из алтайских племен — саков, по образу жизни и культуре родственных скифским племенам, обитавшим в Северном Причерноморье. Она была обнаружена на теле вождя, погребенного в одном из Пазырыкских курганов, в процессе археологических раскопок в 1948 году.

Татуировка эта сохранилась не целиком.

Плохо сохранилась татуировка, особенно в ле­вой ее части, на груди мужчины, захороненного в одном из курганов. Здесь кожа и мышечная ткань были разрушены. Между тем здесь, над сердцем. была изображена передняя часть туловища, точ­нее, голова львиного грифона или какого-то дру­гого фантастического зверя. Туловище зверя проходило под левой рукой мужчины, а над левой лопаткой была изображена задняя его половина с длинным, приподнятым кверху и спирально за­вившимся хвостом со змеиной или птичьей голов­кой на конце (рис. 1, 2). Хотя передняя часть и голова зверя не сохранились, а передние лапы сильно деформированы, о голове можно соста­вить представление по аналогичным изображе­ниям на правой руке или на правой ноге внизу. Особенно хорошо, за исключением участка на плече, сохранилась татуировка правой руки, по­крывающая ее полностью, начиная от плеча до кисти. В развернутом виде эта татуировка пред­ставлена на рис. 5. Внизу изображение кулана или осла с вывернутым задом; на одном с ним уровне изображение фантастического крылатого зверя с кошачьим хвостом; выше — горный ба­ран с вывернутым задом, затем в той же позе олень с орлиным клювом, длинными рогами, от­ростки которых заканчиваются птичьими голов­ками, птичьи же головки изображены вдоль по шее и на конце длинного хвоста; над оленем снова изображение клыкастого хищника, но уже не крылатого, а подобного тому, который изобра­жен на левом боку; наконец, на плече опять изо­бражение оленя с вывернутым задом, рогами с птичьими головами и длинным хвостом, на конце которого такая же птичья головка.

Татуировка на левой руке сохранилась хуже (рис. 4) и, насколько удалось установить, со­стояла из трех самостоятельных изображений, которые представляют собой фигуры двух оле­ней и одного горного барана, с подогнутыми в прыжке передними ногами, вывернутым задом и приподнятыми кверху задними ногами. Самое интересное и лучше других сохранившееся — среднее изображение оленя.

Основное изображение на правой наружной стороне голени, от коленной чашечки до щико­лотки, — рыба. Ниже рыбы, на стопе, — изобра­жение фантастического клыкастого и рогатого, с кошачьим хвостом, зверя; на шее этого живот­ного три птичьих головки. Обращают на себя внимание шарики, как бы вылетающие изо рта этого зверя. Скорее всего, эти кружки татуиров­ки не имеют непосредственного отношения к изображению зверя. Подобные кружки — одним длинным и другим коротким рядами — татуиро­ваны на спине, по обеим сторонам позвоночни­ка до поясницы (рис. 2). И те и другие нанесены, вероятно, с медицинскими цепями, как утоляю­щие местные боли того или иного происхожде­ния. Такое назначение татуировки хорошо известно этнографам, изучающим сибирские на­родности, в частности — хантов и эскимосов. С внутренней стороны ноги, вдоль голени, парал­лельно изображению рыбы, изображены в ряд четыре мчащихся горных барана или козла с вы­тянутыми ногами. Фигуры этих баранов ногами касаются друг друга и представляют собой еди­ную динамичную композицию. Выше этой груп­пы имелось еще одно недостаточно выясненное изображение присевшего рогатого и крылатого зверя с длинным хвостом, заканчивающимся птичьей головкой.

Описанная татуировка могла быть выполнена либо прошиванием кожи, либо нанесением уко­лов с введением глубоко под кожу черного кра­сящего вещества, по всей вероятности сажи. Прием накалывания более вероятен, чем прошивания, хотя алтайцы в это время имели тончай­шие иглы и нитки, с помощью которых могли пользоваться и последним приемом. Значитель­ная глубина проникновения красящего вещест­ва в тело позволяет думать, что татуировка была выполнена не прошиванием кожи, а путем нако­лов. Несомненно также, что она производилась задолго до смерти этого престарелого вождя, возможно, еще в молодости. Дело в том, что он был тучным, с сильно развитой подкожной жи­ровой клетчаткой. Обильный слой жира, непо­средственно залегающий под кожей, не был окрашен, между тем мышцы под ним, на участ­ках непосредственно под татуировкой, были ин­тенсивно окрашены в черный цвет. Во время татуировки вождь если и не был худ, то во вся­ком случае был не так тучен, как перед смертью.

При жизни человека татуировка, выполнен­ная сажей или черной краской, как и всегда, на белой коже имела голубой, синеватый цвет, а на смуглой коже — темно-синий. В момент от­крытия тела при раскопках она была почти чер­ного цвета на коричневом фоне кожи.

Анализ сохранившихся изображений на теле вождя позволяет сделать некоторые выводы о назначении татуировки.

Вероятнее всего, она отмечала знатное про­исхождение вождя или его мужество, а может быть, и то и другое вместе. С другой стороны, не случайно изображение на груди в области серд­ца львиной или грифоновой головы — основной фигуры во всей татуировке. Кроме того, боль­шинство остальных изображений — звери фан­тастические, концентрирующие в себе признаки тигра, оленя и орла, змеи. Все эти изображения могли иметь какое-то магическое назначение, пока еще неясное. Однако наряду с этими изо­бражениями, наличие в татуировке ряда бегу­щих горных баранов как бы указывает на то, что на данном этапе развития горно-алтайского об­щества татуировке могло придаваться уже и чис­то декоративное назначение.

Таким образом, помимо украшений, которые надевали в уши, на руки, возможно, на ноги, у древних племен практиковалась и татуировка тела.

Площадь покрытого татуировкой человеческо­го тела во все времена колебалась в зависимости от различных факторов: как от существующих культовых, религиозных и других обычаев, так и от желаний и возможностей субъекта.

Так, например, некоторые полинезийцы умуд­рялись покрывать татуировкой целиком все тело, поэтому они производили впечатление оде­тых, хотя на самом деле были совершенно голы. Умение добиться такого эффекта расценивалось как признак высшего мастерства.

Новозеландские маори, высокоразвитая спо­собность которых к орнаменту выражается так­же и в великолепной резьбе по дереву, заполняли всю кожу на теле сложнейшими сюжетами, стро­го соблюдая при этом симметрию. Изобилие и красота татуировки считались знаками благород­ного происхождения и высокого социального по­ложения.

Ранг, личные качества, звание — все это и даже больше (например, длинная родословная) могло быть выражено в татуировке. И поскольку рисунки на коже так много значили в обществен­ном мнении, женщины без татуировки считались безобразными. Но и мужчину без татуировки тоже считали человеком второго сорта.

Так, однажды один европейский художник написал портрет старого маори. Это была очень удачная картина. Однако, когда портрет показа­ли самому новозеландцу, тот спросил, кто на нем изображен. Художник воспринял этот во­прос как шутку, но маори взял кисть и нарисо­вал на свободной стороне холста полосы и крендели татуировки своего лица. Когда он за­кончил, то стал поучать европейца: «Вот так я выгляжу, а твоя мазня бессмысленна».

В Европе во времена галерного рабства, что­бы легче было поймать сбежавшего галерника, ему клеймили каленым железом плечо или голо­ву. Почти два тысячелетия спустя, этот обычай возродился среди корабельных экипажей. С той лишь разницей, что люди подвергали себя этой пытке добровольно, а рисунки на коже делались для обозначения их профессии.

Поначалу не каждому европейскому матросу хотелось оставлять у себя на коже сувенир из Юж­ных морей в виде татуировки. Одним казалось это чересчур болезненным, другие опасались, что в случае их розыска полицией татуировка могла их выдать.

Вскоре рисунки на коже вошли у моряков в моду. Дело дошло до того, что без татуировки на матроса смотрели как на неполноценного. Для это­го уже не надо было плавать в Южные моря. Те­перь в любом европейском или американском порту имелись специалисты по нанесению рисун­ков на тело.

Рядом с именами своих девушек матросы лю­били накалывать распятие. Считалось, что то­гда в море с ними ничего не случится.

Огромным спросом пользовалась роза, кото­рую считали символом любви. Очень популярно было и сочетание креста, якоря и двух объятых пламенем сердец. Нельзя не упомянуть также о матросе, целующем развевающееся знамя и неж­но обнимающем девушку. Эти сцены олицетво­ряли расставание и встречу.

Отливающие синевой женщины, изображен­ные на бедре, руке или груди морского бродяги, почти всегда были обнаженными. К немногим полностью одетым идолам морской татуировки относится маленькая морячка, изображенная вместе с трехмачтовиком на заднем плане и из­речением "Fare well!» — «Счастливого пути!». Чтобы выставить это напутствие напоказ, мат­росские блузы шились с вырезом, доходящим почти до пояса. С тех пор, как человечество на­чало подвергать себя опасностям на море и в чу­жих странах, изображение женщины стало также и символом богини удачи — Фортуны. Подобными символами морского счастья были также якорь, спасательный круг и дельфин. Встречались матросы, которые умудрялись выкалывать якорь даже на лысине.

Матросы, татуировавшие распятие на всех частях тела, были убеждены, что в случае ко­раблекрушения ни одна акула не осмелится не то что съесть татуированного, но даже попробо­вать мизинец на его ноге. Устрашающее дейст­вие должны были оказывать и змеи.

Таким образом, татуирование тела имеет давнюю и интересную историю, которую каж­дый может изучить, листая труды всемирно из­вестных ученых — историков, археологов, этнографов и блестящих популяризаторов исто­рии человечества.